Взгляд назад. Исторический календарь

28 сентября 1930 года состоялся первый выпуск Первой сибирской школы пилотов Осоавиахима, то есть общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству. С 1934 года это Новосибирский аэроклуб.

28 сентября 1937 года была образована Новосибирская область. Центральный исполнительный комитет Советского Союза утвердил постановление ВЦИК о разделении Западно-Сибирского края на Новосибирскую область с центром в Новосибирске и Алтайский край с центром в Барнауле. В Новосибирскую область по состоянию на 28 сентября 1937 года входили 58 районов и Нарымский округ. Он в свою очередь состоял из восьми районов.

В годы войны Новосибирскую область дважды разукрупняли. В январе 1943 года из состава нашего региона выделили Кемеровскую область. А в августе 1944-го из состава Новосибирской и Кемеровской областей выделили Томскую область.

28 сентября 1963 года открылся первый в Новосибирске зимний плавательный бассейн «Динамо».

30 сентября 1969 года газету «Советская Сибирь» наградили орденом Трудового Красного Знамени. Издательско-полиграфическое предприятие «Советская Сибирь» начало работать 1 октября 1923 года.

1 октября 1933 года открылся драматический театр «Старый дом». Он возник как Новосибирский передвижной колхозно-совхозный театр и существовал как филиал театра «Красный факел». В апреле 1942 года учреждение переименовали в Новосибирский областной колхозно-совхозный театр, в ноябре 1943-го – в Новосибирский областной драматический театр. В 1992 году появился театр «Старый дом».

1 октября 1964 года открылся ледовый дворец спорта «Сибирь» с хоккейной площадкой, покрытой искусственным льдом. В этот день состоялась игра «Сибири» с киевским «Соколом». «Сибирь» победила со счётом 2:0.

3 октября 1930 года начался приём больных в Новосибирской окружной больнице. Сейчас это городская клиническая больница №1.

3 октября 1988 года в Новосибирской области был создан отряд милиции особого назначения.

4 октября 1987 года в Новосибирске впервые прошёл День города. По замыслу чиновников и партийных руководителей День города должен был способствовать продолжению местных революционных, боевых и трудовых традиций. Праздник должен был пропагандировать экономические и социальные достижения трудовых коллективов, воспитывать у горожан патриотизм и любовь к родному городу. Празднование первого Дня города было приурочено к годовщине Октябрьской революции. Тогда и были заложены все основные традиции Дня города, которые сохраняются и сейчас.

Было – не было. Фронтовой Новосибирск

Гости в студии «Городской волны» – начальник отдела Централизованной библиотечной системы Ленинского района Юлия Мартынова и начальник отдела развития и внешних связей Централизованной библиотечной системы Ленинского района Полина Воробьёва.

Евгений Ларин: Централизованная библиотечная система Ленинского района недавно презентовала книгу «Фронтовой Новосибирск». О ней мы и поговорим сегодня в нашей главной рубрике.

Итак, «Фронтовой Новосибирск: факты, события, люди». Книга с таким названием вышла у Централизованной библиотечной системы Ленинского района. Составителями её стали сотрудники библиотечной системы. Расскажите для начала о самом издании. Как оно появилось?

Полина Воробьёва: Это книга не только нашей системы, но и наших партнёров. Проект «Фронтовой Новосибирск» – это совместный проект с Новосибирской областной общественной организацией детей погибших участников Великой Отечественной войны «Эхо». В 2019 году библиографам нашей системы, когда они нашли несколько удивительных фактов, пришла идея всё это собрать. И так как 2020 год был юбилейным – 75 лет Победы, то мы решили, что нужно действовать, и совместно с «Эхо» подали заявку на президентский грант. Получили большую сумму.

Евгений Ларин: Мы её не будем озвучивать.

Полина Воробьёва: Это была приятная для нас победа. Помимо книги было ещё несколько составляющих проекта. Это стенды, которые сейчас можно увидеть в колледже имени Покрышкина, многие горожане их видели на Монументе Славы – там тоже факты о Новосибирске. И, конечно, электронный ресурс. Мы о нём расскажем. В целом проект «Фронтовой Новосибирск» появился благодаря поддержке президентского гранта.

Юлия Мартынова: Когда речь идёт о создании какого-либо издания – а оно воспринимается как памятник, как нечто непреложное, постоянное, очень важное, – всегда задаёшься вопросом: что написать такого, о чём никогда не писал, что сделать этакого? Тем более если речь идёт о войне.

О войне написано очень много. Но о войне написано не всё. С некоторыми людьми у нас есть большой опыт написания аналогичных книг, мы проанализировали всё, что было до этого, и поняли, что, как правило, наши краеведческие, городские или областные издания – в основном тематические. Оборонная промышленность, социальные проблемы. Есть воспоминания, есть очерковые издания или сделанные по одному источнику, например, по газете «Советская Сибирь», как мы делали с Институтом истории. Повторяться не хотелось. В то же время хотелось людям сказать многое.

Как объять необъятное и при этом не повториться? Это был самый большой вопрос. Отсюда и жанр книги.

Евгений Ларин: Слово «фронтовой» в заглавии книги как будто отсылает нас к боевым действиям, которых в Новосибирске никогда не было. Новосибирск – тыловой город. Он был тыловым всегда, во время всех войн. Я думаю, что вы для себя это противоречие решили.

Юлия Мартынова: Это, наверное, первый вопрос, который возникает у всех, кто берёт в руки эту книгу. Почему мы как авторы позволили себе назвать книгу «Фронтовой Новосибирск»? Сначала речь шла о том, чтобы взять слово «фронтовой» в кавычки. Потом мы решили от кавычек отказаться. Все, особенно взрослые люди, прекрасно знают, что без тыла действующая армия существовать не может. Кто будет поставлять резерв для армии, обученных солдат, одежду, обмундирование, продукты питания, всё, что необходимо, а также технику, боеприпасы и так далее?

Жизнь в городе была очень напряжённой: огромное число предприятий, количество выпускаемой продукции, разнообразие и новизна этой продукции. Мы знаем, что указом Государственного комитета обороны все люди, работающие на оборонку, были мобилизованы. Так же, как солдаты. С 16 лет. Напряжённость и сложность работы – физической, умственной – была настолько явной, что даже люди, находящиеся у нас в госпиталях, в глубоком тылу, солдаты, задавались вопросом: где сложнее – на фронте или в тылу? Сложно было всем, но сложность была у всех разная. На фронте – каждодневный страх. Один страх – потерять свою жизнь. Второй – как живут там, в тылу.

Солдаты переживали за свои семьи, это прослеживается в письмах. Они знали, что в тылу трудно, сложно. А в тылу – больше переживаний. За тех, кто на фронте: за папу, за маму, за брата, за сына. За детей, которые здесь голодные, за то, что ты не выполнил норму, за то, что нельзя опоздать, за то, что по 16-18 часов каждый день работаешь. Психологически в тылу было сложнее, страхов было гораздо больше. И не нами, и не в наше время придумано понятие «второй фронт», это ещё тогда сложилось. Тыл – это второй фронт. Новосибирск уже в третий раз наградили за вклад в победу в Великой Отечественной войне.

Евгений Ларин: Новосибирску в этом году присвоили звание «Город трудовой доблести».

Юлия Мартынова: Поэтому мы считаем, что Новосибирск – это город-воин. Так же, как и многие города.

Евгений Ларин: В аннотации к вашему сборнику сказано, что вы попытались в нём собрать распылённые по разным источникам сведения. И источники у вас часто указаны не академические. Самые разные, в том числе сайты, газеты. Как шла работа над книгой? Столько времени ушло на подготовку издания?

Полина Воробьёва: У нас были очень жёсткие сроки. Мы выиграли грант, и в 2020 году он должен был быть реализован.

Юлия Мартынова: Месяца за три мы подготовили издание.

Евгений Ларин: То есть тоже военными темпами?

Юлия Мартынова: Да. Самым сложным было даже не набрать материал, а потом его резать, компилировать, систематизировать каким-то образом, чтобы это было интересно и доступно. Чтобы человек открыл содержание и понял, что он там увидит. У нас были более ранние наработки, во всяком случае, по базе источников. А выборка фактов – это работа, которая шла в ходе проекта по президентскому гранту. Хотелось, во-первых, дать как можно больше. Но объять необъятное – это, конечно, нереально. Но мы попытались.

Полина Воробьёва: Изначально мы планировали найти и включить в сборник 100 фактов. Взять их за основу. Но когда мы начали работать, то поняли, что 100 фактов – это ничтожно мало.

Юлия Мартынова: В итоге вошло 260 фактов. Всё остальное – в электронном ресурсе. Он больше в два раза.

Полина Воробьёва: И главное – то, что мы планируем его пополнять. Для этого мы его и создали. Работа будет продолжаться, будут открываться новые факты и документы.

Юлия Мартынова: Несмотря на то, что в сборнике вы увидели ссылки на интернет-сайты, база источников у нас серьёзная. Это не значит, что мы пользовались какими-то «палёными» или «жареными» источниками. Мы за свою честь и репутацию будем стоять. Дело в том, что некоторые монографии доступны только в интернете. Быстро их можно получить только на официальных сайтах учреждений, на которых работают их авторы.

Евгений Ларин: То есть все источники – достоверные?

Юлия Мартынова: Это материалы городского и областного архивов, монографии ведущих учёных Института истории СО РАН, которые занимаются проблематикой периода Великой Отечественной войны. Многие работали в Томске, Кемерове, но они делали обзоры, в которые включали Новосибирск. Их материалы удобно было взять из интернета. Это официальные материалы, в том числе из «КиберЛенинки», научные работы, диссертации, авторефераты.

Из несерьёзных материалов – только воспоминания. Подлинные, настоящие воспоминания. В конце книги мы опубликовали краткий биографический список людей, воспоминания которых мы позволили себе выдать в качестве источника. Это воспоминания людей, которые всё это реально пережили. Они жили в то время. В основном, конечно, это дети войны. Военное поколение, которые оставляет нам ещё живые сведения. Нашей задачей было набрать факты, события и представить их в систематизированном виде. Мы задавались целью не столько рассказать, не заниматься популяризацией этих знаний, а спровоцировать самостоятельную исследовательскую деятельность.

Евгений Ларин: Справочник по источникам?

Юлия Мартынова: Да. Хотя мы назвали его информационным изданием, оно больше справочно-информационное.

Евгений Ларин: Военные историки уже давно чётко периодизировали Великую Отечественную войну. Они с уверенностью могут сказать, что значат для хода войны те или иные битвы, операции, наступления и контрнаступления и так далее. Можем ли мы говорить том, что в истории тылового Новосибирска военного времени тоже были периоды, которые чётко просматриваются и которые обозначены какими-либо конкретными событиями? Можем ли мы назвать эти события, чтобы понять, как складывалась жизнь города во время войны?

Юлия Мартынова: Если говорить о вкладе тылового города в Победу, я бы выделила три периода. Первый – когда всё это случилось. Хоть и ожидали, но случилось неожиданно. В первом разделе книги есть факт о мобилизации. Мы же чуть не завалили план по мобилизации. Есть подлинный документ, мы его перепечатали. Мы проанализировали, почему это случилось.

Это было как в пандемию – мы оказались морально не готовы. Психологически не готовы к тому, что нужно быстро принимать оперативные меры в чрезвычайный период. Люди не были готовы. Не были надлежащим образом готовы документы, не было готовности работать в чрезвычайных условиях. Никто этого ещё не пробовал. И мы чуть не завалили план.

Сначала было привыкание, адаптация к новым условиям, когда всё эвакуировали, людей надо было разместить, поселить, дать работу, одеть их. Многие прибывали совершенно раздетыми, с чем приехали, с тем и приехали. Нужно было наладить производство. Это был первый год войны. До середины 1942 года ужас что творилось в городе. Но все проблемы решили. По мере усложнения все проблемы решались.

Евгений Ларин: 20 июня (!!!) 1941 года первым секретарём горкома партии избрали Михаила Кулагина. Я слышал версию, что советское правительство всё-таки готовилось к войне, и оно назначало сильных руководителей в городах и регионах, которые смогли бы во время войны удержать равновесие, удержать на плаву подчинённые им территории.

Юлия Мартынова: Функционалу власти мы посвятили целый раздел книги. Он настолько разнообразен и сложен – от распределения оборонного заказа до чистоты на улицах, чтобы не было эпидемий.

По поводу Михаила Васильевича Кулагина. Для меня удивительно было другое. Он на тот момент уже был первым секретарём обкома партии. Эта должность выше. Новосибирск тогда был центром очень крупного административного образования. Новосибирская область тогда включала три современных области – Новосибирскую, Томскую и Кемеровскую. И, вероятно, понимая промышленный потенциал, члены городского комитета партии избрали главу обкома и своим руководителем, видимо, чтобы было единоначалие, горком и обком партии возглавлял один человек. Для меня это было открытием.

Евгений Ларин: Что можно сказать о роли личности Кулагина в годы Великой Отечественной войны? Как много на нём держалось?

Юлия Мартынова: В 1946 году Михаил Васильевич подал в отставку в силу своего физического состояния. Он очень быстро «сгорел», умер в 56 лет от сердечного приступа. О роли Кулагина говорят результаты его труда. Что можно сказать о нём как о человеке?

У нас в сборнике есть воспоминания писателя Юрия Магалифа, который волей судьбы стал новосибирцем. Во время войны он был заключённым Сиблага. Он вспоминал, что когда заключённые строили аэродром, то Михаил Васильевич Кулагин не побоялся обратиться к ним с благодарностью за их работу. Магалиф вспоминал, что они слушали его, стоя как вкопанные: никогда прежде никто не относился к ним как к людям. А тут первый секретарь обкома партии чуть ли не со слезами на глазах произносит слова благодарности за то, что они тут что-то строят в 30-градусный мороз ударными темпами!

Для них это был шок, что к ним лично приехал первой величины человек в огромном регионе и с благодарностью с ними говорит. Это был человек, который очень много сделал даже не для города, а для победы в Великой Отечественной войне. Факт его быстрого физического уставания говорит сам за себя.

Евгений Ларин: Есть факт, который забрасывает зерно сомнения в том, что мы – по крайней мере, на первых порах – справлялись с управлением. В июле 1942 года власти хотели избавиться от левого берега Новосибирска, выделив его в отдельный город, который планировали назвать Андреевском. Мы в этой студии уже обсуждали это обстоятельство. Всё-таки выходит, что не тянули, что-то не получилось?

Юлия Мартынова: Власть действительно с чем-то не справлялась. Посмотрите, как быстро менялись представители органов исполнительной власти, партийные деятели, директора предприятий! Смена руководящего состава была очень частой, потому что реально не справлялись. Представьте тот же «Сибсельмаш», бывший комбинат №179. На его территории нужно разместить эвакуированные предприятия, запустить их «с колёс». Часто не было подходящих помещений. Цеха открывали в учебных заведениях, потому что не было ничего приспособленного. Так быстро сладить с огромным количеством людей, справиться с объёмом перемещаемой техники и оборудования ни у кого не получалось.

Само собой всё гладко не получалось. Но справились же! Катастрофически не хватало рабочих рук, рабочие были низкой квалификации. Мы не могли выполнить полученный оборонный заказ. «Сибсельмаш» на проектную мощность вышел только к концу 1942 года. Мы не могли наладить, мы бились. Первостепенным вопросом было – кто будет работать? И как, при каких условиях? Работали все – заключённые Сиблага, дети с 13-14 лет, хотя по закону мобилизовали с 16 лет. Но это условия военного времени. И смогли же сделать!

По поводу левобережья. От левого берега не то чтобы отказывались – город Андреевск всё равно бы находился в подчинении Новосибирска. Но административно управлять им было бы проще. На левом берегу был комбинат №179 – самое крупное оборонное предприятие. На правом – комбинат №153. Многие думают, что это был один-единственный завод, хотя на базу этого предприятия было эвакуировано четыре аналогичных.

На левом берегу производство было крупнее. Предприятия прибывали с запада, их не нужно было переправлять через реку. Многие заводы оседали на левом берегу. На левом берегу была огромная промышленная база с огромным количеством людей. Здесь же находилось крупное Кривощёковское отделение Сиблага. Чтобы оперативно всё здесь регулировать, думаю, наверное, было бы разумно создать свой управляющий персонал, который это всё разрулит. Тем более что сама природа разделила нас на левый и правый берега.

Евгений Ларин: На карте России и мира много примеров, когда на левом и правом берегу реки располагаются два разных города.

Юлия Мартынова: Сложно было управлять таким промышленным конгломератом на левом берегу, поэтому попытались выделить Кировский район в отдельный город. Я знаю этот документ. Но это копия документа, которая даже не подписана. Это была идея, которая дальше не пошла.

Евгений Ларин: В плане административного управления с городом в годы войны много экспериментировали. Так, 21 июля 1941 года Новосибирск оказался в числе режимных территорий. А 21 августа 1943 года Новосибирск стал самостоятельным городом республиканского подчинения. Что всё это означало?

Юлия Мартынова: Изменение статуса нашего города отражало происходящие события. 21 июля 1941 года впервые появилась идея поставить Новосибирск в ранг режимных городов. Сотрудники НКВД подготовили справку о том, что наш город становится иным.

Евгений Ларин: Большой «зоной»?

Юлия Мартынова: Нет. Конечно, это зона, но которая не ограждается колючей проволокой, но на ней действуют некие правила. Режимный город – это нечто особое, очень серьёзное и важное. То, что подлежит особой охране. Весь наш город превратился в огромный оборонный объект, который нужно было особо охранять от вредных элементов, от возможных диверсий, преступности, оградить от лишних людей. Здесь должны были жить только те, кто работает на производстве.

По правилам жизни в режимном городе въехать в него могли только те, кто должен был здесь работать. Вот, собственно, и всё. Также могли въехать маленькие дети или иждивенцы к своим кормильцам. Никого из посторонних на территории нашего города, на которой размещались крупные промышленные оборонные предприятия, быть не должно было. А в 1943 году Новосибирску дали особый статус.

Евгений Ларин: Город перестал подчиняться областной администрации?

Юлия Мартынова: Да. Как сегодня Москва и Санкт-Петербург – города федерального значения.

Евгений Ларин: Субъекты федерации?

Юлия Мартынова: Да, аналогично. Потом, при Хрущёве, из 15 таких городов осталось только два.

Евгений Ларин: Что давал городу этот статус, зачем он был нужен?

Юлия Мартынова: Это несколько иное управление. За первые два года войны, к 1943 году, город вырос. Накопился потенциал, увеличилось количество людей. Значимость города для страны выросла. В такой статус перевели всего 15 городов, кроме Москвы и Ленинграда – они такими были всегда. Это значимость города, отчётность, контроль.

Евгений Ларин: Про необходимость переправы с берега на берег мы уже сказали. В начале войны, 12 августа 1941 года, в Новосибирске решили строить Коммунальный мост, но вместо этого построили понтонный, наплавной, мост.

Юлия Мартынова: Это тоже коммунальный мост. Коммунальный – это значит не железнодорожный. Мост для автотранспорта, для пешеходов, для бытовых нужд города.

Евгений Ларин: То есть речь шла не о том мосте, который построили позже?

Юлия Мартынова: Ещё нет. Временные переправы через Обь были. А это был постоянный понтонный мост, но он не полностью выполнял свою работу.

Даже для нужд горожан часто использовали электрички. Жители обоих берегов пользовались железнодорожным транспортом. Ходили «мотани», «вертушки» и «передачи».

Евгений Ларин: Про «передачу» знаю, так называли поезд с одного берега на другой, про всё остальное не знаю.

Юлия Мартынова: «Вертушка» – от слова «вертаться». То есть она ходила туда-сюда, верталась. А «мотаня» – от слова «мотаться».

Евгений Ларин: Это разные виды транспорта?

Юлия Мартынова: Это всё электрички. Конечно, это электричка не в том виде, в котором мы её знаем, но это поезда для пассажирских перевозок. «Мотани» и «вертушки» встречались в основном в воспоминаниях жителей левобережья. Левый берег – это достаточно большая территория и достаточно пустынная в то время. Улица Станционная получила такое название, потому что это была дорога от станции до завода и до участков картофельно-огородных посадок. По ней ходили пассажирские поезда – «мотани» и «вертушки».

Евгений Ларин: Пополню свой лексикон! Мы в студенчестве электрички называли «собаками».

Мы упомянули об охране города от различных инородных элементов. Но вот ещё какой момент: в 1941 году был зафиксирован разгул преступности. Это вообще было похоже на мародёрство! Кого-то натурально расстреляли за кражу четырёх пудов олова. Кто-то украл 25 килограммов сливочного масла и продавал из-под полы по 100 рублей за килограмм. Я так понимаю, что это только «сливки» милицейских сводок? Что вообще происходило в городе?

Юлия Мартынова: Вопросами преступности мы специально, конечно, не занимались. По этому поводу есть отдельные монографии. Это очень сложный вопрос. Когда возникают крайние ситуации, ими всегда пытаются воспользоваться – для собственных благ. Иногда из худших побуждений, а иногда просто для выживания. Дефицит всего был невероятный.

Мы приводим факт, когда милиционер закрывал глаза на то, что мама, оставшись одна, для того чтобы прокормить ребятишек, пекла пирожки и продавала их на рынке. Занималась спекуляцией, незаконной торговлей. Кстати, она была официально уволена с предприятия с формулировкой «по семейным обстоятельствам». Были человеческие чувства. Понимали и отпускали. Не сразу к стенке ставили.

Самое страшное было то, что в 1943 году в три раза возросла детская преступность. В том числе организованная, в составе банд. Коллективные хулиганские и бандитские действия – это обычное дело для подросткового возраста с 14 до 17 лет. Современные дети в этом возрасте тоже часто бывают агрессивно настроены. Это самый сложный переходный период, а тогда дети были предоставлены сами себе.

В 1943 году в нашем городе был всплеск подросткового группового бандитизма, грабежей и убийств. От элементов, которые наплыли в эвакуацию, конечно, пытались избавиться. Кормить надо было всех, но вопрос был в том, что этот человек отдал взамен, когда приехал сюда в эвакуацию. Каждый должен был работать, а не просто существовать как иждивенец.

Работали все, и работы хватало на всех. Её было безмерно много. А дети – это отдельная история. Был такой факт, что в колониях НКВД разрешили увеличить количество мест для содержания детей, подростков-преступников. Это было серьёзной проблемой. Тем более что милиция так же, как все, испытывала кадровый дефицит. Все были в армии. А жить спокойно людям хочется всегда – чтобы измотанных работников предприятий, когда они возвращались домой, по дороге не ограбили и не отобрали последнее, особенно карточки. Для власти это было очень серьёзной проблемой.

Евгений Ларин: Про войну, про тыл, про жизнь во время войны кто-то знает больше, кто-то меньше. Работая над этим изданием, какие вы сами для себя сделали открытия? Что-то удивило, шокировало, обрадовало, вызвало наиболее сильные эмоции?

Полина Воробьёва: У меня – письма. У «Эха» есть книга «Письма с фронта» Когда я её перерабатывала в преддверии 9 Мая, столько всего брало за душу! Как люди относились друг другу, как писали «маманька», «папанька», «дорогая моя, любимая»... Столько любви в этих маленьких письмах, которые на клочках бумаги были написаны! Слёзы на глаза наворачивались.

Мне запомнилось, как муж писал жене: «Если ты не справляешься с коровой, продай её, пожалуйста, и купи козу, потому что я понимаю, как тебе тяжело». Солдат не знал, вернётся ли он из следующего боя, но просил жену продать корову. Он думал совсем о другом – как там в тылу.

Юлия Мартынова: Это к вопросу о том, как на фронте переживали за своих родных в тылу и насколько здесь было сложно. Здесь действительно было сложно, и на фронте это понимали.

Для меня было много удивлений фактам. Все знают, что в Новосибирске, как в любом тыловом городе, был невероятный голод. Всё отдавалось фронту. Так вот, когда говорят об огородничестве в городе, перед глазами встают ленинградские фотографии – возле Исаакиевского собора копают грядки. У нас было то же самое! От Ядринцевской до Гоголя всё было в огородах.

Почему не ходил транспорт? Потому что всё было раскопано. Ходило немного трамваев и всего три автобуса. Левый берег был сплошным картофельным полем. Огороды были не только на окраинах, но и внутри города. Люди – все, кто мог – держали скотину. Козы и коровы были нормальным явлением для города Новосибирска. Надпись «Прогон для скота» в городе – обычное дело.

Второй удивительный момент – печальный до слёз. Мы не могли пропустить раздел «Дети войны», тоже попытались его наполнить. Два маленьких факта. По решению органов власти, в силу того, что мамы были задействованы на предприятиях, в детских садах были образованы не только ползунковые, но и грудничковые группы. Ребёнок родился и сразу оказался в общественном казённом учреждении, при живой и работающей маме.

Очень серьёзная ситуация в Новосибирске сложилась в Доме малютки №2, там было очень много эвакуированных детей. Там находились детки до трёх лет. Инспекция, которая постоянно там бывала, была шокирована тем, что при наличии 90 младенцев у них в сутки на питание было десять литров молока. В лучшем случае – 20 литров. При военной норме в 45 литров. Это пытались каким-то образом исправить, потому что дети были голодные. Директор Дома малютки №1 писала, что у них в обороте было 10 000 пелёнок одновременно. Всё это нужно было выстирать и высушить.

Из приятных удивлений. Известно, что у нас в городе были Мессинг, Лежен, известные актёры, писатели. Но, оказывается, у нас был Василий Агапкин, автор «Прощания славянки». Он со своим оркестром два года работал в Саду Сталина. Для меня это тоже было открытием.

Евгений Ларин: Наиболее яркие главы войны – это её начало и конец, они вызывают самые сильные эмоции. Как они представлены в вашем сборнике? Это, наверное, тоже воспоминания?

Юлия Мартынова: 22 июня у нас представлено хроникой, которая показывает трагичность сложившейся ситуации. Что было и как было – красным текстом. А потом, за красным текстом, в котором изложены факты, – дополнительная информация. Это структура всей книги. Если нет времени читать, вы можете пройтись только по красному тексту. Если что-то заинтересует, опускаете глаза ниже и читаете чёрный текст – это дополнение.

Оно может быть и в виде фотографии, в виде копии архивного документа, в виде статьи из «Советской Сибири», журналисты которой были непосредственными участниками событий и тут же на них реагировали, и в виде воспоминаний, естественно. Также представлено 9 Мая. Там стоит обратить внимание на детские воспоминания – как это всё было празднично, торжественно, какие были гуляния, всюду бесплатные билеты. Это совершенно другие эмоции.

Константин Артёмович Голодяев нашёл, что 9 мая 1945 года в Новосибирске был ещё и воздушный парад. Мы использовали его статью. А для тех, кто после прочтения книги или ознакомления с электронным ресурсом захочет заняться собственной исследовательской деятельностью, представлены источники, ссылки. Краеведение и местная история тем и хороши, что там каждый может стать первооткрывателем.

Полина Воробьёва: У нас есть электронный ресурс, где представлены не вошедшие в сборник факты, и там же спецпроект «9 дней мая».

Юлия Мартынова: Мы начали готовиться к 9 Мая и поняли, что никаких торжеств не будет, к сожалению – такой год сложился. Но пропустить 75-летие Победы мы не могли. И мы на своём официальном сайте забабахали проект. Каждый день в течение девяти дней мы рассказывали не о военных событиях, а о жизни города, о необычных людях, которые жили в Новосибирске, о необычных гостях, которые к нам приезжали, об административном статусе нашего города – об этом специально вообще никто никогда не говорил. Мы работали со школами в онлайн-режиме. И мы решили сделать постскриптум, десятый день – не могли остановится.

Полина Воробьёва: Всё это можно найти на нашем электронном ресурсе. Он называется «Жизнь Новосибирска в годы Великой Отечественной войны», он очень доступный и простой. Там можно найти факты, изложенные в сборнике, и дополнительные факты, воспоминания, письма с фронта.

И там же можно скачать книгу в электронном варианте, потому что напечатано у нас всего 200 экземпляров. Они есть в каждой библиотеке библиотечной системы нашего города, мы передадим их в Музей Новосибирска, 36 экземпляров уехали в областные библиотеки. И, конечно, мы передаём их своим партнёрам, школам, лицеям и колледжам. Уже проводятся презентации сборника, и нам приятно получать обратную связь, особенно от школ.

Источник